АЛТЫНОРДА
Новости

АнельТУРГАМБЕКОВА. Обреченный герой казахской земли

оспан батырВ июле 1942 года в Урумчи прибыл посланец Стали­на Деканозов. В нескольких беседах он пытался восстановить хорошие отно­шения с местными руководителями. Но глава Синьдзяня Шен Шицай заявил, что он хочет выйти из ВКП(б). В конце концов, он обозвал СССР агрес­сором и сообщил удивленному Деканозову о своем желании удалиться от дел и стать философом. По­желав Деканозову счастливого пути, Шен Шицай приступил к более решительным действиям. 5 ок­тября 1942 года он послал меморандум Советскому правительству, в котором потребовал отозвать всех советских специалистов, гражданских и военных, а также убрать из провинции весь воинский персонал в течение трех месяцев. Это уже был открытый раз­рыв. Дубань прекрасно понимал, в каком положе­нии находится СССР. Генеральный консул Пушкин пытался выиграть время, оттянуть вывод войск, но глава Синьцзяна настаивал на своем, прекратив снабжение советских войск, расположенных в Хами и Урумчи. Кроме того, он начал готовить во­инские части для возможных военных действий против Красной армии.

obr2

Пришлось выполнить все требования, изложенные в мемо­рандуме, хотя в срок, указан­ный в нем, не уложились. Вы­вод войск затянулся до 1943 года. Произошел полный раз­рыв отношений. Граница была закрыта для торговли, что тут же сказалось на уровне жизни населения. Контрабанда пре­секалась самым жестоким об­разом. Так, например, казака Лапкина из поселка Чимпанцзы за мешок контрабандной пше­ницы просто разрубили на час­ти китайские солдаты. Исчезли книги и учебники для школ. Пропала одежда и т.д. Шен Ши-цай торжествовал. Он попро­сил передать Сталину, что те­перь у него есть непримири­мый враг. Естественно, бросить все на произвол судьбы для Советов было решительно не­возможно.

Первыми почувствовали на себе решительные изменения в политике казахские джигиты Оспан-батыра, которые в тот момент прятались от китайцев в районе озера Танкуль. В этом же месте состоялась встреча представителей Монголии с повстанцами.

МНР пообещали поддержку Оспан-батыру и установили таксу для поставляемого ору­жия: 1 лошадь = 1 винтовка и 100 патронов. Так что война войной, а бизнес, как обычно. Воспрянувшие духом казахи так ретиво взялись за дело, что при поддержке монголов выре­зали всех китайцев, невзирая на пол и возраст, установили контроль над всей территори­ей Алтайского округа за исклю­чением самого города Шара-сумэ. В это время авторитет Оспана в народе стремительно поднимался. Он хорошо знал местность, где шли боевые действия, имел богатый воен­ный опыт. И советское руковод­ство всячески пыталось зару­читься поддержкой и восполь­зоваться военным талантом и бесстрашием батыра. И удоб­ный случай подвернулся. Не выдержав террора гоминьда-новских военных сил, 360 се­мей из родного селения Оспан-батыра вынуждены были пере­селиться в Монголию. Отход прикрывался советской авиа­цией. Им дали кров, всячески оказывали помощь. После это­го наладить диалог с Оспан-ба-тыром оказалось довольно лег­ким делом.

obr425 февраля 1944 г. на погра­ничной заставе, у притока Бул-гын реки Кобды состоялась встреча Оспан-батыра с мар­шалом Чойбалсаном, послом Советского Союза в Монголии Ивановым, командиром Бай­кальского фронта Рубиным, ру­ководителем разведки Ланпаныком, министром внутренних дел Монголии Шагоыржаном и его советником Гредиевым. На этот раз повстанцам было по­дарено 395 винтовок, 200 тыс. патронов, 30 легких и 6 тяже­лых пулеметов, 45 автоматов, 2 тыс. гранат. Все оружие было преподнесено в знак почета и уважения от имени сына Сухэ-батора — Галсына, полковника и начальника отдела Министер­ства обороны.

5 марта 1944 г. в специаль­но подготовленной для этого юрте состоялась личная встре­ча Чойбалсана с Оспаном. Ба­тыру сообщили о том, что в Монголии образована воени­зированная группа помощи по­встанцам, а также создано вре­менное независимое прави-

тельство алтайских казахов. Оспану дали звание «батыр-хан». Позже даже ходил и слухи, что его подняли на белой кош­ме, как хана. Оспан же, пони­мая конечную цель советского руководства, призадумался и сказал Чойбалсану: «Пока буду жить под чистым небом, не приму ничьего подданства, особенно Китая».-

В это время гоминьдановские армии начали готовиться к войне близ советской границы. Оспан-батыру было поручено выступить против них со свои­ми людьми. И он вместе с ди­визией военно-воздушных сил Монголии уничтожил против­ника. Оспан проявил недюжин­ный талант полководца и лиде­ра и смог превратить разроз­ненные и разнузданные парти­занские отряды в сильную и достаточно дисциплинирован­ную армию. После этой победы советские руководители стали больше давать советов и пору­чений Оспан-батыру, что, по-видимому, свидетельствовало об их благосклонности. Но Ста­лин, считая Оспан-батыра «со­циальным бандитом», пони­мал, что тот никогда не оставит своей цели — достижения наци­ональной независимости — и поэтому старался не упускать его из виду, подсылал к нему шпионов, которые должны были войти в доверие к баты­ру, следить за ходом его мыс­лей и докладывать о каждом его шаге своему руководству. С этой же целью Чойбалсаном к Оспану был подослан некто Ногай Шымшырулы.

Летом 1944 г. батыры Гани и Акбар, выйдя из района Или и Тарбагатая, присоединились вместе со своими сарбазами к Оспан-батыру. Вскоре три се­верных района Синьцзяна были полностью освобождены от го­миньдана. Война казахов под предводительством Оспан-ба­тыра послужила детонатором к всеобщему восстанию в Синь-цзяне. Наиболее активная группа образовалась возле по­селка Нилка, в ущелье Латой. Она состояла из двадцати че­ловек, из которых семеро были русскими. Группа развила на­столько бурную деятельность, что после серии нападений на китайские патрули ей удалось в октябре 1944 года занять Нилку и захватить арсенал гар­низона. Во главе этого отряда стал уйгур Ахмеджан Касими. Тем временем в Алма-Ате был организован комитет по осво­бождению Синьцзяна. При со­действии советской разведки была создана организация сво­боды Восточного Туркестана «Азат Ташкилаты». По приказу Берии в НКВД был образован отдел специальных заданий, главная цель которого состоя­ла в руководстве и обеспече­нии помощи в национально-ос­вободительном движении му­сульман Синьцзяна. Недалеко от Алматы, в урочище Медео был организован лагерь по подготовке уйгурских и казах­ских боевиков. Сейчас на том месте находится всем извест­ный детский лагерь «Горное солнце». Из советской дей­ствующей армии срочным по­рядком вызывались офицеры и солдаты, мусульмане, урожен­цы Казахстана, Киргизии, Узбе­кистана и после переподготов­ки тайно переправлялись в Во­сточный Туркестан. Только в армию Оспана Исламулы вли­лось несколько отрядов общей численностью в 500 всадников, состоящих из советских каза­хов.

8 ноября 1944 года под­польный военно-революцион­ный комитет, заседавший в Кульдже, объявил о вооружен­ном восстании. За несколько дней весь Илийский край был освобожден, китайские гарни­зоны уничтожены, войска, вы­шедшие из Урумчи, разгром­лены. В тесной сплоченности дружно действовали все пред­ставители некитайской нацио­нальности. 12 ноября 1944 года в Кульдже была провозглашена Восточно- 1уркестанс-кая республика (ВТР). Прези­дентом государства провозг­лашен маршал Алихан Тура, узбек по национальности, пер­вым его заместителем стал уйгурский князь Хакимбек Ходжа, вторым — представи­тель знатного казахского рода Абулхаир Торе. Шен Шицай, жестоко просчитавшись, пы­тался вымолить прощение у Москвы, обещая присоеди­нить Синьцзян к СССР в каче­стве шестнадцатой республи­ки, но ему уже никто не верил. В апреле 1945 была созда­на регулярная армия ВТР. Ко­мандующим стал советский ге­нерал-майор Иван Полинов. Начальником штаба назначили белогвардейского генерала, Варсонофия Можарова. Заме­стителем командующего арми­ей был уйгур Зинун Таипов, ко­мандирами дивизий — казах Далелхан Сугурбаев, русский Петр Александров и киргиз Ис-хакбек Монуев (Момынов, Монуков, Муниев). Вооружение и военная форма были полнос­тью советскими. Положения о дисциплине скопированы с со­ветских уставов. За короткое время армия с триумфом заня­ла три района и могла бы про­двинуться дальше, но под дав­лением куратора МГБ Влади­мира Егнарова — «Ивана Ивано­вича» руководители ВТР сели за стол переговоров с китайс­кими властями. Было создано коалиционное правительство, которое, не просуществовав и года, развалилось. К тому вре­мени президент Алихан Тура за несговорчивость был вывезен в Союз, дальнейшая его судь­ба неизвестна. Республику воз­главил министр иностранных дел, умный и образованный уй­гур Ахмеджан Касими.

Оспан-батыр был назначен заместителем руководителя Алтайского края Далелхана Сугурбаева. Семья Оспана пере­селилась в дом из красного кирпича, который в свое время был построен для другого ба­тыра ШарипханаЖенисханулы. Советник консульства Алтайс­кого края подарил сыну Оспа­на велосипед, были и другие щедрые дары, но все это не трогало батыра. Он видел, что не достиг своей цели — его на­род не стал подлинно свобод­ным и независимым. Времена­ми ему хотелось вновь поднять белое знамя Жанибека и уйти воевать. В конце концов, он действительно оставил свой новый дом, должность и пере­ехал в степь. Батыр располо­жился у Черного Иртыша и даже не выходил из юрты, он чувствовал себя, как тигр наже-лезной цепи. Его настойчиво звали обратно, на работу в акимат, но он неизменно отвечал: «Я воевал и в снег, и в зной ради своего народа. А плоды пожи­нают красные. Мою должность отдайте Далелхану. Я казах, и не играю в ваши игры, не соби­раюсь быть куклой в ваших ру­ках». Тогда Далелхан Сугурба­ев, посоветовавшись с генера­лом Викторовым, отправил к Оспану полковника Доскеева с орденами «За борьбу за неза­висимость» I и II степеней и по­дарками.

Оспан долго не прини­мал посланца, а при­няв, ответил жестко и кратко: «Я воевал не для того, чтобы усилить Красную Армию, Не задерживайся здесь, возвра­щайся к своим. Эти погремушки носите сами. Я не вижу настоя­щей свободы Восточного Турке­стана. Я все сказал». Боль Оспан-батыра можно было понять. Бо­лее десяти лет он воевал за не­зависимость своего края, поте­рял в боях детей, братьев, а те­перь не знал, куда податься. На­чалась трагическая пора его жиз­ни. Будучи отличным воином и полководцем, он оставался в то же время простодушным степня­ком, чуждым политике и компро­миссам. Он хотел независимос­ти и полной свободы для своего народа, не понимая, что еще не пришло время. Чтобы выжить, надо искать сильных союзников, оказаться у них в подчинении. Оказавшись между жерновов двух могущественных госу­дарств, деятели Восточного Тур­кестана вынуждены были хитрить и лавировать. А Оспан-батыр не признавал политических интриг. Была в нем средневековая ры­царская бескомпромиссность: все или ничего. Ко всему приме­шивались и личные обиды: он, национальный герой Туркестана, был отодвинут во второй ряд. Он, к сожалению, был обречен на по­ражение.

Оспан-батыр уходит в горы. Чтобы не раздражать Советский Союз, создаются конные армии из казахов и уйгуров Восточного Туркестана, которые должны поймать Оспана. Сарбазов у ба­тыра оставалось все меньше и меньше, все труднее ему стано­вилось противостоять этой ар­мии. В конце концов, Оспан при­ходит к нелегкому для него реше­нию: через правительство Го­миньдан просить помощи у аме­риканского консульства. Однако идти на поклон к врагу он не ре­шается и медлит. Зная о нелегкой ситуации, в которую попал закля­тый враг, гоминьдановское руко­водство само прислало за ним человека. И сделка состоялась. Через Гоминьдан Оспан связал­ся с заместителем американско­го консульства в Урумчи Дугла­сом, тот прислал батыру сто дун­ганских воинов. Парадокс: те­перь Оспан-батыр воюет совме­стно с вчерашними ненавистны­ми врагами против прежних дру­зей и союзников. Но борьба на этот раз была недолгой.

Сталин много думал, как по­ступить с Синьцзяном: оставить ли там Восточно-Туркестанскую республику или отдать регион КНР? Узнав об этом, Мао Цзедун срочно вылетел в Москву, где, униженно просидев в приемной 12 часа, добился встречи со Ста­линым. Чуть ли не на коленях он умолил «вождя народов» отдать  Восточный Туркестан Китаю.

Судьба ВТР была решена.

В августе 1949 года во главе делегации ВТР Ахмеджан Касими из Кульджи направился в Пе­кин через Алма-Ату и Иркутск. Столь странный маршрут был выбран, потому что Касими на­деялся встретиться с советским руководством и уговорить его поддержать независимость Во­сточного Туркестана. Но само­лет Ил-12 разбился около Ир­кутска. Это официальная вер­сия. На самом деле чекисты по­просту убили делегатов и уже посмертно инсценировали авиа­катастрофу. Погибших с почес­тями похоронили в Кульдже. Тело Далелхана Сугурбаева че­рез двенадцать лет пе­резахоронили в Алма-Ате. Пра­вительство ВТР возглавил татар­ский большевик Бурхан Шахиди, лояльный к новым властям — ки­тайским коммунистам. На тер­риторию Синьцзяна была введе­на мощная 250-тысячная груп­пировка китайской народной ар­мии, гоминьдановцы сложили оружие, началось переселение ханьцев. Лидеры ВТР эмигриро­вали кто в Турцию, кто в Иран. Рядовые уйгуры, казахи, русские и другие массами уходили в Союз: в Казахстан и республики Средней Азии. А Оспан-батыр с немногими сторонниками про­должал драться с 5-й и 6-й по­левыми армиями КНР.

Весной 1950 г. положение ста­ло невыносимым, и Оспан вынуж­ден был отступить в сторону Ти­бетских гор. Начался великий ис­ход алтайских казахов. Оставать­ся в родных местах они не могли, китайцы бы всех вырезали, ухо­дить в Советский Союз казахи не хотели. Решено было пробивать­ся в Индию или Пакистан, откуда американцы могли их вывезти в Турцию или Канаду. Старики, жен­щины, дети, навьючив верблюдов немногочисленным скарбом, ухо­дили с родных земель в неизвес­тность. Западные историки срав­нивают этот скорбный путь с ис­ходом евреев из Египта, описан­ным в Библии. 19 февраля 1951 г. в провинции Хайзы Гансуского края батыр, прикрывая отход ко­чевий, попал в окружение китай­ской армии и был пленен. Вскоре после этого он оказался в тюрь­ме Урумчи. Над ним прошел от­крытый суд. 29 апреля 1951 г. Ос­пан-батыр был расстрелян при большом стечении народа.

Его люди с боями прошли че­рез пустыни Лобнор и Такла-Макан, Тибет и Гималаи в Индию, позднее они нашли убежище в Турции. Многие казахи, живущие в Турции, — потомки соратников Оспан-батыра, человека, для ко­торого свобода была превыше всего. И живы еще старики-акса­калы, помнящие скорбный Казах­ский исход.